Аверна, замок Императора

Первое, чем занялся Фенринг Сверре фон Ранцау в это утро — посетил с инспекцией центральный зал. Центральный зал Авернского замка, в простонародье — Башни Смерти, имел форму вытянутого прямоугольника и впечатлял размерами. Он с легкостью мог принять пятьсот человек, не считая пребывающих в вечном движении служек, служанок и слуг. Помимо размеров, еще одной достопримечательностью зала, без ложной скромности, являлись окна — узкие, стрельчатые, необычайно высокие, забранные искусно и мастерски исполненными витражами, основным мотивом которых служили многочисленные подвиги династии ван Фриз. Витражи, к слову сказать, были совершенно новыми, изготовленными распоряжением Его Величества Константина I около пяти лет назад. До того гости центрального зала имели честь возбуждать фантазии приключениями рода куда менее интересного, пусть и не менее прославленного, а именно первой правящей династии Священной Ревалонской Империи — семьи ван Реввен. Следующее, на что обращал внимание удостоенный чести пребывать в центральном зале замка Императора гость — свод, поддерживаемый явно магической природы колоннами, чрезвычайно изящными и очень хрупкими на вид. Сам свод украшали фрески, в основном представляющие собой иллюстрации из жизни Четырех Апостолов, безымянных, но горячо любимых в Империи и почитаемых Империей святых.
Под самым сводом, а также по всему периметру колыхались в воздухе без видимых опор целые мириады магических светильников. Светильники, разочарованно выгнул брови Фенринг, имели формы огненных роз, воздушных лилий, ледяных гвоздик и прочих, далеко не всегда узнаваемых цветов.
На данный момент слуги занимались расстановкой столов, матерились и спорили.
Раздавать указания Фенринг Сверре фон Ранцау, канцлер Священной Империи, счел не обязательным, а потому спешно завершил инспекцию и покинул зал, убедившись, что коридоры замка, более похожие на тесный лабиринт, к тому времени тоже успели украсить светильниками — все теми же абстрактными комбинациями магических и очень уж фантазийных цветов.
Следующим пунктом его нынешнего рабочего графика следовал пункт под названием «Его Высочество Эдмунд ван Фриз».
В слухи о возможности неприятностей на празднике со стороны никем не любимого архонтского ордена Фенринг не то чтобы верил, но долг обязывал защитить Его Высочество любым способом, не жалея ни собственного времени, ни чужих ресурсов, ни тем более гвардейских сил.
На пороге кабинета Его Высочества Фенринга приветствовали два стражника. Со скрещенными алебардами.
Лицо канцлера не выражало ничего.
— Фенринг Сверре граф фон Ранцау, — медленно произнес канцлер Священной Империи Фенринг Сверре граф фон Ранцау.
К новому главе разведки и канцлеру Империи успели привыкнуть далеко не все, Сверре пришлось прибегнуть к хорошо знакомому без исключения всем обитателям замка традиционному способу заявления канцлера о себе. А именно — выругаться:
— Курва мать! — сказал Фенринг.

К празднованию дня рождения Ее Высочества прекрасной Доминики готовились не только в замке. На рыночных площадях абсолютно бесплатно раздавали хлеба бедным, очень бедным, сиротам и откровенно нищенствующим. В тавернах тоже кипела жизнь. Некоторые трактирщики, поступаясь стародавней традицией, велевшей обдирать категорически всех, отважились на нечто беспрецедентное — предлагали бесплатную выпивку в неограниченных количествах каждому, кто соизволит снять комнату в их заведениях, дополнительно оплатив ужин и гарантирующий все мыслимые и немыслимые удовольствия ночлег.
А уж кто точно наслаждался праздником — так это воришки и менестрели. Причем нельзя сказать с уверенностью, чье именно общество сильней докучало столичным жителям. Впрочем, сами авернцы единогласно сошлись во мнении, что ничуть не рады ни первым, ни вторым.
Утро выдалось хмурым. Мелкими хлопьями падал частый и густой снег.

Аверна, замок Императора.

- На пле-чо! Смир-на! – хорошо поставленный командный голос Его Высочества Наследного Принца Эдмунда сподвиг стражу на безукоризненное с точки зрения строевой подготовки выполнение поданных команд. Сам кронпринц, заинтересовавшийся тем, кто, собственно, вздумал практиковаться в не самых дипломатичных выражениях вблизи его покоев, не замедлил появиться позади двух дуболомов.
- А, граф, это вы? Весьма кстати, прошу… - Его Высочество был бодр и весел как мальчишка, вдоволь повозившийся в снегу в компании таких же бандитов. Впечатления об успешно завершившейся всего-то позавчера охоте до сих пор не были омрачены какими-либо дурными вестями, а потому даже визит канцлера Империи, то есть человека, которому по должности как раз и положено порой огорчать венценосных особ, настороженности не вызывал.
- Ретивые ребята, но службу свою знают, - покачав головой при виде того, как алебарды стражников вновь скрестились за спиной вошедшего графа фон Ранцау, Эдмунд сопроводил канцлера в свой кабинет, где только что выбирал место для водружения охотничьего трофея.
- Догадываюсь, что визит ваш связан с делами неотложными, - да еще наверняка касавшимися либо самого кронпринца, либо персон, на которых он мог какими-либо средствами и способами повлиять, иначе Его Светлости было бы куда удобнее действовать через самого Императора Константина. Откровенно говоря, нечасто крупные праздники обходились совсем уж  без дурных новостей и происшествий, поскольку торжественная обстановка пробуждала у завистников жгучую потребность подпортить настроение триумфаторам, а завистников у Священной Империи, несмотря на некоторую стабильность на внешнеполитическом фронте, было достаточно.
- Предлагаю обойтись без лишних церемоний, - чай, не первый день знакомы, пускай и несколько поверхностно, да и посторонних поблизости не наблюдается. – Присаживайтесь, наливайте себе вина, если угодно, и рассказывайте, граф, что за тучи нависли над нашими головами.
Широкими шагами принц пересек кабинет и отдернул тяжелую штору, позволяя дневному свету проникнуть в покои. За окном густо валил снег, скрывающий под своим покровом грязь даже на самых необустроенных улицах столицы, и оставалось надеяться на то, что морозы продержатся хотя бы в течение недели. Слякоть Эдмунду была не по душе.

Аверна, близлежащие лесистые территории Императорского Замка

Путешествие в Аверну выдалось не самым легким, если учесть, что на улице не солнечное лето, а холодная зима. Поездка утомила всех от слуг до высокородных особ. Как только дом де Авели разместили в подобающих их статусу покоях для гостей Императорского Замка, Эмилия принялась строчить письмо подруге, будущей герцогини фон Ранцау, аккуратно выводя каждую букву. Она поспешила ей сообщить, что прибыла и желает увидеться, чтобы обсудить новости. Непременно, Эрика этой весточкой будет заинтригована, ведь княжна уже успела понять пылкий нрав своей подруги при императорском дворе. Мэт сверкнула взглядом в сторону молодой княжны, явно давая понять, что где-то в глубине души её захлестывает ревность к этой девице эльфийских кровей.
- Мариэтта, не будь такой злюкой, - заговорщически хихикнула Эмилия, последнее время она приобрела много смелости, черпая её в духовном своем наставлении. Молитвы, как никогда помогали ей, стать более уверенной.
Смастерив самодельный алтарь, Эмилия благополучно помолилась Всеединому и улеглась спать. Усталость быстро сморила девушку, забирая в мир сновидений. Её пробуждение стало неожиданным даже для неё самой. Как вихрь в покои нагрянула Эрика, сметая все на своем пути и ей просто было бесполезно препятствовать. Даже бойкая Мэт не успела отпарировать своевольной эльфийке, которая наглым образом забралась в постель к княжне, поднимая её на ноги. Эмилия захлопала сонными глазами, пытаясь прийти в себя и машинально пихнула подушку в сторону нарушительницы её снов.
- Я не смогла её остановить, она не исправима! - запричитала Мариэтта недовольно на фоне эмоционального потока слов Эрики, нависла над кроватью Эмилии в ночной сорочке и поставив руки в бока. Поняв, что это совершенно бесполезно, закатила глаза и пошла готовить платье княжны для верховой прогулки.
- Хорошо, я уже встаю, - пролепетала Эмилия, поднимаясь с постели.
Добившись своего, Эрика также неожиданно улетучилась как и появилась, ну, настоящий вихрь! Пережив этот природный катаклизм, княжна постаралась быстрее собраться, уделив утренней молитве слишком мало времени, понадеявшись, что Господь её простит за такую оплошность. Соболиные меха преобладали в одежде белой княжны, как приоритетные любой знатной особы, соответствующее её благородному статусу. На этот раз цвета теплой ткани были подобраны темно синие, почти черные, светлые не подходили для такой погоды. Как только девушка окончательно собралась, она отправилась в конюшню, быстро скользя по коридорам и стараясь не на кого ни натыкаться, благо многие в такую рань еще спали. Когда она подошла, её жеребца Марципана уже запрягли, а Эрика всучила сочное яблоко прямо в ладони Эмилии. Девушка улыбнулась.
- Спасибо, ты шокируешь моих дам, - и тут княжна рассмеялась, после чего решила подарить свое яблоко Марципану, ведь он с таким удовольствием к нему потянулся. Скормив сочный фрукт своему коню, девушка с благоговением потрепала животное за гриву, а затем бодро вскочила, - поехали!
Пришпорив жеребца, Эмилия погнала его вслед за Эрикой, нагоняя её. Снег забирался за меховой воротник, щекоча шею и Эмилия взглянула в просторное небо, которое дарило белоснежные хлопья. Невероятное чудо. И почему не все способны оценить такую красоту? Показались первые голые деревья, девушки направили своих коней именно туда. Там где-то есть заснеженная поляна, где можно передохнуть и поговорить наедине.
- Давай туда, - указала Эмилия Эрике и погнала коня в сторону, которую показывала. Некоторые ветки кустов, умудрялись отхлестать девушку, хотя она отчаянно старалась уворачиваться, забираясь в глубь.

[audio]http://pleer.com/tracks/5932580OzfX[/audio]
Аверна, замок Императора.

Грозный Императорский замок обняла непогода, крепко прижав его к своей груди и не желая отпускать. Круговерть снежинок, холодная и отчаянная, пыталась вскружить голову, оставив навек во льдах чье-то хрупкое сердце. Город погружался в белый пепел, чтобы очнуться ото сна, встряхнуться, расправить свои каменные, пропахшие людскими жизнями плечи и воспрянуть. Праздник начинался, захватывая все новые и новые улицы, не зная пощады, подминая под себя простых людей и величавых господ. Центр официального празднества все же закружился в замке, что было совершенно ожидаемым, но это не мешало людям воспользоваться моментом, вздохнуть радостно и отложить в сторонку свои безумно важные дела. Принцесса Доминика празднует свое семнадцатилетие!
Императорская резиденция кипела, как рассерженный улей всю неделю. Подготовка началась чуть ли не за месяц, но угрожающие обороты приняла за несколько дней до торжественного приема. Малышка Мина с интересом наблюдала, как мастера пытались удивить принцессу Священной Ревалонской Империи своим мастерством. Слухами земля полнится, в этот раз взор голубых глаз старались не отягощать мертвыми цветами. Гофмейстер был так умен, что приказ украсить цветами из металла возымел успех в уме девушки. Ее любимые розы, полные жаркого огня и обжигающе ледяные лилии притягивали взор, вальяжно паря прямо под потолком. Что это, искусная работа мастеров или же непосредственно волшебство открывалось перед глазами? Красные ленты украсили самый большой зал, о, ее любимый цвет был здесь повсюду.
Сжимая в тонкой ладошке маленькую книгу со стихами, Доминика ходила по залам, пока еще пустым от гостей, но все же трепещущими в предвкушении, исхоженными сотнями ног слуг. Узкие пальцы рассеянно трогали роскошный бардовый и алый шелк, кое-где завязанный игривым бантиком, а где-то и закрученный сложной обработкой в спирали. Все постарались, чтобы острый каприз принцессы был исполнен. И она была бы рада, если бы не печальное предвкушение того, что слухи берутся не из воздуха.
Мина сегодня была сама растерянность, что для нее было не совсем характерным состоянием. Она снова видела кошмар перед этим злополучным днем. Он должен был стать для нее праздником, а стал пиком напряжения, от которого она скрывалась настоями, книгами и разговорами. Ничто не могло спасти, нигде не было укрытия от этого ощущения незащищенности. Будто ее выставили напоказ, посреди торга рабынь. И она не знала, что именно лучше - оставаться в таком же напряжении или же увидеть лицо своего покупателя. То, что подтверждения не было, не отменяло то, что возраст осторожно тикал на ее отрезке жизни. Яркой алой буквой горело то самое событие, которого с таким нетерпением ждут все девушки и так ненавидит она сама. В пору было начать ненавидеть возлюбленный алый, который тонкой, призрачной линией пытался перечеркнуть все ее мечты и стремления.
Как-то сама не отдавая себе отчет, видимо, отчаянно желая хоть немножко пролить свет на то, что предстояло ей пережить, Доминика оказалась у покоев отца. Конечно же, раз задерживать ее не стали, Константин ван Фриз был на месте и в положительном расположении духа. Да и как иначе? Сегодня же праздник. Принцесса Доминика празднует свое семнадцатилетие.
- Ваше Величество, - слишком горько, даже для самой себя, поприветствовала отца строптивая мыслями и всей душой, но не телом, дочь. Все ее нутро горело от противоречий и мыслей, изводящих раз за разом. Но внешне она была спокойна и весела. Будто сама уже успела начать праздновать свой день наравне с простыми людьми на улице.
- Я не хотела мешать в столь важный час, но мне отчаянно хотелось Вашего внимания. Позволена мне будет такая малость в мой день рождения? - уже искренне и радостно улыбнулась Доминика, не представляя, каких скольких сил ей будет стоить дальнейший разговор с венценосным родственником. Но, как и всегда, отступать на пол пути было рано. Папенька мог как повернуть дочь и отправить наслаждаться последними приготовлениями, так и лично проводить ее туда. Все, лишь бы избежать этого разговора. Это бы ее очень сильно опечалило. Все же, она была готова и к такому повороту событий, капризничать, как малое дитя, вряд ли бы стала.
Затрепетали ресницы малышки Мины, будто она готова вот-вот расплакаться. Но нет, она всего лишь с волнением смотрела на человека, держащего в своем стальном кулаке Священную Ревалонскую Империю. А во главе всей строгости было трое сыновей и одна юная дочь, которая знала так мало внимания с его стороны, но именно сейчас лучше бы этого внимания избежала. Ладонь, все еще сжимала жесткий переплет книги, пока как другая не в силах была отпустить алый шелк платья.
Как же это трудно, праздновать свой день рождения.

Отредактировано Dominica van Vries (2015-09-22 21:38:19)

Аверна, замок Императора

О беспрецедентной глубине познаний имперской гвардии в области удовлетворения частных милитаристских потребностей и обще-оборонных нужд Фенринг Сверре фон Ранцау знал не понаслышке. Еще Его Величество Эдгард I ван Реввен, первый Император Священной Империи, в попытке заручиться поддержкой Обсидианового Братства, а также стремясь оградить боевых магов от таких неприятных издержек профессии как переизбыток творческой энергии и гражданская гиперактивность, спровоцированная им, закрепил за главой разведки почетную обязанность заниматься вопросами комплектования личной гвардии Императора. Тогдашний глава разведки, сам маг, имея собственное, выработанное годами мнение по поводу того, как именно должна выглядеть гвардия, решил, что n-ое количество ариев в шаговой доступности от Императора — действительно, не просто очень мудрое решение, но и всецело отвечающий высоким запросам госбезопасности, собственно, шаг. С годами инициатива, одновременно призванная и возвысить магов, и обуздать, эволюционировала в нечто большее и вскоре число магов при дворе напоминало не столько оправданное высокими запросами госбезопасности гвардейское присутствие, сколько полномасштабную оккупацию и в общем-то совсем не дружественный акт. Что-то зрело и зрело что-то нехорошее. По счастью, в кои-то веки выход из ситуации нашелся прежде, чем пролилась кровь: в конце тринадцатого столетия указом Императора постоянное количество боевых ариев при гвардии было строго регламентировано и в процентном соотношении не могло... Фенринг забыл. В любом случае кардинальных перемен в устройстве гвардии с тех пор не было, рекрутские наборы проводились с той же регулярностью и за сохранность особ императорской крови как и прежде отвечал канцлер, как и прежде — бесконечно преданный короне боевой маг. Увы, с момента назначения на должность канцлера заняться кадровыми перестановками при дворе Фенринг не успел, сосредоточив внимание на офицерском составе кадровой армии и других не менее и даже более полезных вещах. А зря. По всей видимости, большинство гвардейцев оставались преданы, во-первых, Его Величеству; во-вторых, предыдущему канцлеру, то есть именно тому, чье плечо не только служило опорой власти императора, но и чья рука имела полное право по локоть зарыться в имперскую казну.
Его Высочество Фенринг Сверре фон Ранцау приветствовал легким полупоклоном.
— Ваше Высочество...
Да, о блестящей подготовке имперской гвардии Фенринг Сверре Граф Ранцау знал не понаслышке, как знал следующее: с мощью первого впечатления от послужных характеристик солдат имперской гвардии могла конкурировать разве что монструозность сумм, приходящихся на ее, гвардии, содержание. Фенринг вздохнул и обратил взгляд к окну.
— О тучах беспокоиться причин нет, Ваше Высочество. Не сезон. А вот легких подвижек климата отрицать все-таки не могу. Благодарю, от вина откажусь, поберегу аппетит до празднества, — вновь слегка склонил голову Фенринг Сверре Граф Ранцау. — Ваше Высочество, мой долг — гарантировать вашу безопасность. И раз уж вы сами предложили обойтись без лишних церемоний, скажу прямо: я буду чувствовать себя гораздо увереннее, пополнись ваша свита людьми, не менее ретивыми, чем наши доблестные гвардейцы, но куда менее показательно ретивыми. Я хочу усилить вашу охрану, мой принц, — расправил плечи Сверре, давно уже не уделяя ни капли внимания демонстрировавшему все оттенки белого, голубого и грязно-серого окну. — Вопрос безопасности Ее Высочества я также полагаю решить.
Коридоры замка наполнялись людским гомоном и эти звуки казались куда опаснее раскатов грома даже в самую неистовую летнюю грозу.

[audio]http://pleer.com/tracks/3242324NzfN[/audio]

Аверна, императорский замок, гостевые покои, отданные для господ фон Эделей

Лидия молча стояла перед зеркалом, самодовольно обозревая своё хрупкое отражение в серебристой глади новомодного стекла. По ту сторону ухмылялась девочка, которая почти превратилась в молодую женщину - и тем сильнее княжне фон Эдель нравились заграничные песни из южных государств, весьма точно и наглядно диктовавшие ей в своих строчках, что делать. На нижнюю рубашку постепенно надевались юбки и, наконец, когда дошло время до тугой шнуровки корсета, дыхание юной княжны на время остановилось, чтобы затянуть его так туго, как только это было возможно. Лидия готова была поспорить, что знает не по наслышке, что такое "моё сердце остановилось" и "моё сердце замерло" - когда грудную клетку стягивает конструкция, призванная помочь девушке держать спину прямо, сохраняя осанку, все внутренние органы, наверное, собираются вместе в прямом смысле слова, чтобы помолиться о благоразумии своей хозяйки. И всё ради того, чтобы мужчинам нравилось. Справедливостью не пахло, конечно - и к неизвестным запахам вроде этого княжна фон Эдель относилась без должного внимания, предпочитая всё-таки подчёркнутую красоту попустительскому удобству. Тем более, платье предполагалось сменить ещё как минимум три раза - и две смены оного приходились на официальные торжества, третья предполагала праздничный ужин. С учётом того, сколько раз наследный принц будет покидать зал, прозорливая княжна была готова сменить наряд ещё семь раз запланированно и ещё трижды - на всякий случай, чтобы уж точно не позволить никому и подумать о несостоятельности фон Эделей, которые не могут разрешить дочери сменить наряд и вынуждают Лидию появляться в одном и том же.
Сама по себе Лидия считала, что лучше бы платье было одно, поскромнее и без золотых нитей, иногда ощутимо коловших молодую кожу - деньги, которые были потрачены на блеск без малейшей возможности стихийного бурлеска, следовало вложить в куда более полезные предприятия. Но, коль скоро юную княжну никто не слушал, и от неё требовалось улыбаться, а не принимать решения касательно сельского хозяйства, обороны или иностранных дел, Лидия и не выскакивала с инициативами, мысленно вознося молитвы Всеединому о том, чтобы пережить очередное торжество в модном платье с золотым шитьём и с собственными внутренностями в кучу. Впрочем, весьма скупые возможности для дыхания полной грудью компенсировались радостью от недавних событий - роскошная библиотека столицы Ревалона принесла ей не только массу новых впечатлений, но и первую настоящую подругу, которой оказалась Её Императорское Высочество, принцесса Доминика. Многие девчонки в Империи хотели бы оказаться в ту ночь в библиотеке Авернского замка, но посчастливилось Лидии. Об этом стоило вознести благодарности Всеединому, а ещё лучше - пойти и в день рождения Доминики найти её, чтобы лично вручить подарок от себя. Конечно, семейство фон Эделей привезло достаточно даров ко двору Императора, включая драгоценности в подарок принцессе, но что могло заменить внимание личное и сердечное, тем более человеку, настолько ценящему покой и тишину, пропахшие книжной пылью и сказочными историями? Лидия ухмыльнулась, открыв один из своих сундуков и сделав знак служанке, что более её услуги не потребуются. Как только девчонка убежала в недра замка, княжна фон Эдель извлекла шикарный переплёт в телячьей коже, посвящённый свойствам драгоценных камней и основам ювелирного дела. Узнав Доминику поближе, Лидия решила совместить в одном подарке сразу два увлечения принцессы - украшениями и книгами, новизной знаний и внешним блеском в одном флаконе. Ровно через несколько минут Лидия с подарком в руках, завёрнутым в льняную ткань для лучшей сохранности, уже изучала коридоры замка, предполагая, где можно найти Её Высочество в этот час.

"Необразованное быдло! Они бы ещё мальчишку по земле потаскали!" - недовольно думал Далейн, склонившись над раной паренька, в которой застрял один из инструментов. Но стоило только эльфу услышать, что ему платить не будут, как он грозно вскинулся, правда ничего не сказал. Сейчас оставить мальчика на земле стоило бы ему репутации, да и потребовать платы тоже, а потому пришлось сделать оскорбленный вид, будто бы то, что он работает лишь ради денег - неправда.
- Уберите руки! - потребовал Адарра, когда один из идиотов принялся хлестать по щекам мальчишку, отчаянно терявшего кровь, силы и скатывающегося в могилу, а ещё сильно сереющего. Это было странно.
- Если хотите лечить самостоятельно, то прошу, я освобожу место, а если вам просто хочется мешать, то прошу этого не делать, он и так слаб! - строго заметил Далейн, убрав руки плотника от блондина, который всё-таки пришел в себя.
- Держите его! - тут же произнес он, поняв, что пациент пытается сбежать. Ну нет, это было уже настоящей наглостью! Вытаскивать инструмент из бока Адарра не спешил, тогда-то уж точно по-черному захлещет кровь и спасти, может, пациента и вовсе не удастся. А потому пусть пока лежит как есть.
- А ты не рыпайся! Меня и так чуть ли не волоком тащили сюда, так что лежи и жди, - строго отчитал блондина эльф, прежде чем хорошенько закрепить повязки на боку паренька. Придется того тащить к себе домой, чтобы хорошенько подлатать, а потом прослыть добряком. Главное, чтобы простые люди вдруг не решили, что он за дарма будет их лечить и выхаживать, этого Адарра уже натерпелся за свою жизнь немало, больше не хотелось.
- Так, нужны носилки. Положите его аккуратно на них и отнесете ко мне, а дальше я разберусь сам. И не сметь трогать рану, иначе я вас сам покалечу! - пригрозив мужикам, Далейн наблюдал за быстрым сооружением подобия носилок, пока сам прижимал кровоточащую рану рукой, ожидая, когда всё будет готово.
- Милсдарь, а как его это... Ну, шоб не трав... травм... не добить? - поинтересовался один из рабочих, явно не зная, с какой стороны подобраться к мальчишке.
- Аккуратно, с чувством и толком, просто не трогайте рану! - закатив глаза, произнес он, после чего юношу уложили на носилки и понесли. Понесли сначала не очень-то хорошо, шли вразнобой и блондина качало не слабо, но после парочки замечаний пошли в ногу.

План побега провалился на корню, но хотя бы стараниями "волос", как Хаэль продолжал мысленно именовать руководившего всеми индивида, от его лица убрались грязные ладони. Стало получше. На задворках сознания мелькнули было мысли, что всё лицо у него теперь тоже грязное..но... проклятье, в кои-то веки это инкуба не беспокоило. А именно, ему было плевать.
Железка в боку сильно мешалась. Организм хотел восстанавливаться, хотел исторгнуть из себя инородный предмет. Но вытаскивать её никто не спешил, даже наоборот - перевязали покрепче и водрузили на подобие носилок.
Инкуб пискнул и посерел ещё сильнее.
Больно же, падлы..
Дальше лучше не стало. Строевой подготовкой мужики явно не занимались никогда, так что мотало инкуба, как в маркитантской шлюпке.
Переждав очередной порыв тошноты, парень постарался вникнуть в суть того, о чём говорили вокруг, уловив последние слова кого-то из своих ездовых мулов.
... не добить?
- Эй-эй! - с удивившей самого себя силой, Хаэль ухватил рукав шагавшего рядом эльфа за рукав и резко притянул к себе, заставив наклониться к самому лицу - не надо меня добивать! Рано ещё!
Готовясь оборонять себя до последнего, ухватился за обломок железки, намереваясь вытащить её из раны и садануть ею любого, кто постарается..добить.
Вытащить не получилось - во-первых перевязка была сделана на совесть, а во-вторых от первого же движения в ране его прошило болью и скрутило в клубок.
Какое-то время ехал тихо.
- Ты кто вообще?
Параноидальная подозрительность от потери крови только обострилась, так что инкуб уже прикидывал, не попал ли он в руки какого-нибудь работорговца или просто любителя диковинок.
Поза "клубок" не предполагала гордого вида, но хотя бы попытался голосу предать оттенок требовательности.

Аверна, замок Императора, покои принца Эдмунда

— При всем уважении, мой принц, лишить меня возможности с подобающим усердием выполнять мой долг вне вашей компетенции, Ваше Высочество, — открыто и прямо произнес Фенринг Сверре фон Ранцау, нисколько не меняясь в лице. — Обеспечение вашей безопасности — задача, безусловно, важная, но далеко не единственная в бесконечно долгом перечне, поставленных передо мной задач. Прежде всего, Ваше Высочество, я предан стране.
Род ван Фриз, легендарный и невероятно обласканный, помимо очевидных преимуществ, продиктованных статусом, обладал еще, как минимум, одним безгранично полезным качеством, выгодно выделяющим его среди многих других: каким бы талантливым полководцем, прирожденным дипломатом, великолепным бухгалтером ни полагал себя очередной ван Фриз, объявлять себя автономным, полностью самодостаточным сосредоточием великодержавия до сих пор не рискнул ни один из них. Что бы кто не говорил, мысленно улыбался Сверре, политическая харизма, управленческое обаяние и природный шарм были отнюдь не единственным достоянием правящей династии — в противовес тем же ван Реввенам, ван Фризы отличались поразительной дальнозоркостью и удивительным чувством юмора. Так, подслушав когда-то максиму «разделяй и властвуй», индивидуальному процветанию ван Фризы предпочли усилить оздоровительный и крайне благоприятный для общества коллективизм. «Каждый при деле и каждый в ответе за каждого» — по-хорошему, именно так должен был звучать официальный имперский девиз.
— Осмелюсь предположить, мой принц, насколько бы дорого ваше содержание не обходилось казне, ваше отсутствие выйдет ей куда дороже, — тактично улыбнулся Фенринг Сверре Граф Ранцау. — Человек всего один. А мотивы мои исключительно просты: всякое массовое, скажем так, мероприятие — это всегда риск, — пожал плечами Сверре.
— Увы, привить культуру праздника возможно далеко не всем. Некоторые, например, эймарцы из давних поклонников княгини Моран, по сей день мирной дегустации вин предпочитают брагу и пьяный дебош.
Фенринг улыбался, за окном падал снег.
— Конечно, поведенческих привычек эймарцев вашему новому охраннику не изменить, зато равных, так сказать, в урегулировании пьяных дебошей ему нет. Соизволите проследовать за мной, мой принц? — склоняя голову, Фенринг указал на дверь.