Аверна, Башня Смерти
И близких людей, которых знаешь всю свою жизнь, далеко не всегда получается читать как открытую книгу. Доминика сохраняла лицо, как того и требовала ситуация, и, не смотря на свою юность и пережитое потрясение, справлялась с задачей удивительно хорошо: если бы не бледность и та нетвердость, с которой девушка стояла на ногах, можно было бы понять только, что Доминика сдерживает свои чувства, но не разобрать, какие именно. С другой стороны, предположить, что чувствует юная особа, увидев смерть в своем доме, на празднике своего рождения, не так уж сложно — по аналогии с прошлым, по собственным представлениям о ней, но не по внешним признакам. Сестрица всегда приходила в поисках утешения к одному из братьев, а не к своим подругам, да и не было у нее подруг никогда. А после всего случившегося ей, без сомнения, необходимо было выговориться, может, даже выплакаться. Но не при посторонних же людях и эльфах? Леди фон Ранцау, при всем уважении, едва ли входила в число тех персон, в чьем присутствии Доминика позволила себе такую слабость, не говоря уже о другом здесь присутствующем — арие-телохранителе Эрики, исправно исполнявшем свои обязанности. Да и не одни они искали убежище от толпы и давки, так что свидетелей в любом случае было слишком много. Потому с выражением сочувствия слишком уж явного следовало повременить, пока придерживаясь официального тона.
– Мы с Эдмундом потеряли вас из виду, сестра. Отрадно знать, что о вас было кому позаботиться, – Амадей перевел взгляд на Эрику. – Примите мою благодарность. Вы правы, стоит переждать, пока основная часть гостей разойдется, да и свежий воздух после случившегося не повредит.
В действительности, принц предпочел бы как можно скорее отвести сестру в ее покои, но считал, что споры в данной ситуации ни к чему, а, значит, в вопросе непринципиальном можно и ненадолго уступить, чтобы не накалять и без того напряженную обстановку.
– Позвольте, – мягко, но вместе с тем настойчиво, Амадей забрал Мину у поддерживавшей ее эльфийки, намереваясь в дальнейшем помогать ей удерживаться на ногах. В конце концов, Доминика — его сестра, а значит, и его внимание и забота ей сейчас куда нужнее. И такой вариант их проявления ему казался куда наиболее приемлемым.

Сад в Королевском замке
Слуги уже расчистили дорожки после утреннего снегопада так, что можно было идти, не утопая в сугробах, да и лавки в беседке не были усыпаны лишними снежинками. Но даже подбитые мехом плащи, что все четверо взяли прежде, чем выйти в заснеженный сад, не до конца защищали от холода. Все-таки одеты они все были отнюдь не для прогулок. А воздух был не только свежим, но и морозно-колючим.
Амадей избрал себе место по другую руку сестры. Накрыл ее ладонь своей, стараясь как уберечь от мороза, так и уверить, что ничего страшного уже не случится, успокоить. Жаль, что тема разговора, заданная Эрикой, едва ли этой цели способствовала, но странно было бы теперь обсуждать, к примеру, погоду.
– Еще слишком рано говорить с уверенностью. Но для сведения личных счетов и время, и место подходят мало — слишком много трудностей пришлось преодолеть отравителю, чтобы яд оказался в бокале простого ария, наверняка бывавшего и в местах менее охраняемых. Весьма вероятно, личность жертвы даже не была важна.
Демонстрация силы — вот что это было. Угроза. Подрыв авторитета. Все сразу. Кто-то хотел показать Императору и его приближенным, что они не в безопасности даже в Башне Смерти. И дать всем прочим понять: стоящие на страже покоя Империи не так уж хороши и надежны, как принято было считать, раз они допустили такое. Версию о том, что важно было не это, а суматоха, отбрасывать не стоило, но все-таки ее Амадей пока предпочел отложить в сторону. До тех пор, пока не станет известно о новых жертвах на празднике.
Главный вопрос в том, кто за этим стоит.
Делиться своими мыслями с девушками Амадей посчитал лишним — только напугает их зря. Арий же наверняка и сам думал о чем-то подобном, ведь ему приходилось постоянно задаваться подобными вопросами по долгу службы. И по долгу же службы он напряженно смотрел по сторонам, будто ожидал увидеть засаду за каждым кустом.
С мыслью телохранителя графини о том, что задерживаться в саду более не стоит, Амадей был согласен. А вот с тем, куда стоит пойти — нет, и именно в ответ на эту часть высказывания он покачал головой.
– Благодарю за вашу заботу, но лучше нам с сестрой вернуться в свои покои. О безопасности не стоит беспокоиться, охрана у дверей будет выставлена в достаточном количестве, – говорил Амадей по-прежнему спокойно, но так, чтобы собеседник мог понять: ни возражения, ни вполне оправданные теперь сомнения в безопасности, о которой говорил принц, он слышать не хочет.
Когда все закончится, Эдмунд, без сомнения, пожелает узнать, все ли в порядке с его семьей. Да и отцу это может прийти в голову. Амадей мог себе представить, какая начнется суматоха, если их с Доминикой придется искать по всему замку. Лет десять назад он мог бы посчитать это забавным, но не теперь.
Поднявшись на ноги, он подал сестре руку. Вернуться в замок они могут все вчетвером, равно как и пройти какую-то часть пути, пока не разминутся — все-таки гости располагались не в том же крыле, что и императорская семья.

Держать спину ровно учила ее вовсе не мама, но урок жизни усвоила Доминика достаточно быстро и четко. Если ты позволишь себе слабость, то тебя сожрут. Слабость - непозволительная роскошь, за которую она уже себя начинала корить, чуточку придя в себя. В голове эхом отдавались сплетни и охи благочестивых дам, всех как одна лепечущих о бедной принцесса, не выдержавшей накала страстей и упавшей на пол. Плевать, что она-то и не попадала ни разу ни на один императорский пол за время праздника, да и подобных страдалиц, который действительно прикоснулись аристократичными плечиками к царственным камням было множество, но если ты носишь фамилию ван Фриз, то будь любезен быть в центре внимания. А уж то, что подобное случилось на ее празднике, давало повод им всем сплетничать о ней чуть ли не наравне с самим Императором. Это могло бы льстить, если бы не было таким противным.
Герцогиня что-то щебетала, как крамольно показалось Мине, даже весело. Что-то об испорченных праздниках. Да, принцесса смутно припоминала, что на именинах Ранцау тоже что-то произошло, но в ее голове на первом месте сейчас были только собственные переживания. Да и она старалась не слушать этот монолог, вгоняющий в тоску своей не лучшей темой. Впрочем, итак сейчас она не чувствовала себя образцом веселья.
Доминика с благодарностью прикрыла глаза, избавленная от того, чтобы самолично благодарить эльфийку за свое спасение от толпы. Амадей, как всегда, был прозорлив и оказавшись в его руках, принцесса почувствовала себя лучше. Наконец-то один из тех, чьим рукам и словам она всецело доверяла, был рядом, его тепло грело душу, которая свернулась в комочек от пережитого.
Оставалось лишь покачать головой на упорное предложение воды. Она смела надеяться, что выглядит не настолько плохо, чтобы во второй раз ей это предлагали. Все же курс держать лицо она всегда выполняла с блеском, да и судя по Амадею, который был сейчас эталоном этикета, как и подобает, у нее это получалось. Если бы она не смела бороться с собой, она бы определенно не смогла находиться в обществе чужих людей, а была бы спешно отправлена в покои твердой братской рукой.

Сад в Императорском замке
Пожалуй, решение выбраться на свежий воздух было правильным. Бледность с лица принцессы уходила так же быстро, как появлялись на ее щеках следы румянца, разогретого морозом. Холода она почти не чувствовала, все еще увлеченная своими мыслями и такими трудными сейчас попытками совладать с собою. Шею щекотал мех плаща, который набросили ей на плечи, дабы хоть как-то уберечь от ледяного ветра.
Ладонь брата крепко держала ее собственную, она была горячей и уверенной, в противовес холодной и тонкой дрожащей совсем не от холода девичьей. Она бы сейчас предпочла оказаться подальше от становившегося навязчивым присутствия Эрики с телохранителем, которые возможно и желали помочь, но Мина всегда старалась избегать чужого обществ, а сейчас она вообще чувствовала себя разбитой статуэткой маленькой принцессы, которую следовало бы занести в тепло и уют родных покоев. И она надеялась, что Амадей останется с ней хотя бы ненадолго.
Предложение всем вместе посетить покои герцогини отразилось ноткой ужаса в глубине глаз Доминики. Она не представляла, как будет себя чувствовать, если ее сейчас же не оставят наедине со своими мыслями, вынужденную все так же держать спину ровно и натянуто улыбаться улыбкой благодарности.
- Более такого не произойдет, - слова вырывались с трудом, царапая горло. Эта тема по-прежнему приносила боль, уже почти физическую. Если для них это было поводом посплетничать, то для принцессы это было чем-то большим. Тем, что пошатнуло ее восприятие мира. - Вы правы, очень холодно, - ровно произнесла Доминика, по-прежнему не чувствуя холода и лишь уцепившись за возможность остаться хотя бы на какое-то время наедине с братом. Который был с ней солидарен и сообщил о таком же желании отправиться в свои покои, как и ее собственное. С принцем вряд ли здесь кто-либо смог бы спорить, да и он сохранял холодную голову все это время, способный мыслить рационально всегда.
С помощью Амадея, Доминика поднялась, улыбнувшись герцогине и ее арию.
-Пойдемте, Ваша Светлость.

Замок Императора, личные покои Доминики ван Фриз.
Какое-то время они шли вместе, принцесса наконец-то поблагодарила Эрику фон Ранцау за своевременную помощь, прежде, чем распрощаться и отправиться дальше. Коридоры замка были по-прежнему пустынны, а оба ее телохранителя куда-то запропастились. Сейчас это ее волновало мало, она была уверена, что спрос с них еще будет, почему они не оказались рядом в тот трудный миг.
Было куда важнее отослать всех служанок, кинувшихся к хозяйке с причитаниями, которые почему-то посмели их высказать в присутствии Амадея. Остывающий разум сделал отметку о том, что кто-то будет наказан. Позже.
Возле расторопно разожженного камина сидела принцесса, прямо на полу, на шкуре убитого Эдмундом медведя, сжимая все еще холодными пальцами ладонь брата, который как в детстве, покровительственно сидел выше, в кресле. Чуть ранее слов было слишком много, и сейчас, будто снова очутившись в теплом возрасте, лет десять назад, когда она еще смела забыть об этикете, но училась говорить как принцесса даже с братьями, особенно с братьями. Ей хотелось выговориться, но не знала она, с чего начать. Принц именно поэтому был рядом, он привык, что в первую очередь со всеми проблемами, которые казались им с братьями смешными, принцесса в первую очередь бежала к ним. Разве можно было отказать малышке Мине, когда она в своем волнении, детском и абсолютном, что-то рассказывала, в слезах или же наоборот, радости?
Детство прошло, но то, что случилось сегодня, подарком было весьма странным, и больше всего она молча была благодарна Амадею за то, что он был рядом, не торопя и не сочувствуя, как большинство. Это бы заставило сердце разрываться еще сильнее.
- Адальберта я видела несколько часов назад, они с Линдоном так и не нашли меня, - разговор о телохранителях не то, о чем она хотела бы поговорить, но это было неплохим началом хотя бы какого-то разговора.

Продолжения разговора толком не состоялось: даже задавшая вопрос Эрика слушала ответ невнимательно и рассеяно, будто задумалась о чем-то своем, Доминика же держалась отстранено, будто и не было ее здесь вовсе, будто все произошедшее случилось не с ней. Ничего удивительного: все были потрясены случившимся. Не стал исключением и Амадей, но ему было о ком позаботиться, о чем задуматься. Например, почему все случилось именно сегодня? Дни рождения императорских детей, а, следовательно, и празднования, следовали друг за другом почти вплотную. Состоявшийся неделей ранее день рождения второго сына Императора прошел куда скромнее и не привлек столько знатных гостей, но торжество в честь наследника трона, до которого оставалось всего полтора месяца, всегда отличалось масштабностью. Почему же сейчас, а не тогда? Дело в слухах о грядущем брачном союзе Доминики или же это просто совпадение и злоумышленники выбрали первое же событие, собравшее в Башне Смерти нужных им людей?
И как скоро найдется острослов, что решит изобрести каламбур о смерти в Башне Смерти?
То, что искать на все это ответы не ему, Амадей прекрасно понимал, но, тем не менее, мысли возвращались к случившемуся. К причинам и последствиям.
Сад вновь сменился коридором, а хруст снега под ногами — стуком шагов по каменным плитам.
– Доброй ночи, Ваша Светлость, – в тон Эрике ответил принц, раскланиваясь на прощание.
Совсем не это он представлял себе, когда говорил герцогине фон Ранцау: «Увидимся на празднике». Но откуда Амадею было знать, как все обернется?

Замок Императора, личные покои Доминики ван Фриз.
Понимая, что Доминика нуждается не в одиночестве, а в обществе близких, Амадей не только сопроводил сестрицу до ее комнат, но и последовал за ней дальше.
Амадей не начинал разговор первым, давая ей время, чтобы подобрать слова. Он был рядом — и, как ему казалось, в такие моменты это значило больше любых слов. У малышки Мины всегда будет тот, кто выслушает и поддержит ее — до тех пор, пока она не покинет отчий дом. Жаль, что так скоро. Сложно увидеть в сидящей у его ног — совсем как тогда, когда ей только исполнилось десять — сестренке не маленькую девочку, а взрослую женщину, готовую к браку.
Когда Доминика все же заговорила, затронутая ей тема лишь косвенно касалась случившегося, но ее брат готов был поддержать беседу и о чем-то более отстраненном.
– В их интересах обнаружиться у порога этой комнаты прежде, чем сюда придет кто-либо еще.
Количество шкур, которые спустят с нерадивых охранников принцессы, становилось тем больше, чем больше появлялось свидетелей их нерасторопности и преступного пренебрежения своими обязанностями — в такой-то момент. И едва ли они сами этого не понимали. Но разве так сложно выяснить, где Доминика сейчас? Амадей с сестрой шли сюда не скрываясь, не потайными ходами. Среди прислуги и стражи найдется немало тех, кто укажет, где они сейчас. Те же служанки Мины, которых она прогнала.
– Странно, они всегда производили впечатление людей разумных, – помедлив, продолжил Амадей. – Особенно Адальберт.
А Линдону и вовсе стоило прилагать все усилия, чтобы удержаться на своем месте. Таких, как он, простолюдинов, ничем кроме таланта и упорства не отличившихся, в одной только Аверне более чем достаточно, чтобы очередь из претендентов на должность телохранителя принцессы вытянулась отсюда и до замковых ворот (если не до городских).
Впору задуматься о том, не случилось ли что с охранниками Мины. Если да, то дело приобретает еще более нехороший оборот, чем казалось недавно.