Фенринг наконец отпустил руку графини. Эпизод длился мгновения, но они почему-то тянулись в сознании невообразимо долго. Слишком близко был к Мэйв сильный арий, слишком яркие ощущения давала его кровь на пальцах, уже смытая, но словно оставившая свой энергетический след.
Маг не впал в истерику, не начал проклинать судьбу, кажется, он вообще не изменился в лице. Впрочем, этого и следовало ожидать. Само пребывание Фенринга на Тасингере говорило о том, что он не из тех, кто легко сдается. Хотя в то, что он сам выбрал данное времяпрепровождения верилось с трудом. Что Эймар, что теперь Кригарвельт – не самые приятные места для службы имперских дипломатов любого пошиба. Назначение сюда могло значить только одно – фон Ранцау кому-то очень качественно перешел дорогу. Но Мэйв не считала нужным узнавать кому – не ее дело.

Вот заняться приготовлением еды – это можно. Спустя несколько минут всех необходимых приготовлений мясо уже жарилось над углями, распространяя отменный аромат.
- Кажется, я тоже голодна, - почти с удивлением отметила графиня Гордон. В последнее время она  буквально заставляла себя есть, не слишком испытывая голода, заставляла себя спать, мучаясь бессонницей по несколько часов, несмотря на все физические нагрузки на острове. А сейчас вот почувствовала, что мясо пахнет действительно аппетитно.
Возможно, дело было в компании, потому что умом Мэйв понимала, что вчера или позавчера вряд ли было хуже. Хотя временное жилище Фенринга, надо отдать ему должное, было действительно уютным – куда лучше, чем места, где ей приходилось ночевать в последние несколько суток.

Мясо пахло настолько хорошо, что Мэйв поймала себя на мысли, что уже начала есть его глазами. Отвернулась на мгновение, и как раз вовремя, потому что Фенринг решил снова провести тактильную диагностику своего поврежденного глаза.
- Не трогай, - негромко попросила архонт, машинально касаясь собственного бедра, на котором теперь красовался скрытый под одеждой шрам – первая, но не последняя рана, полученная на острове Тасингер.
Мэйв вспомнила первые дни на острове – она только приехала и не знала, насколько задержится. Была уверена, что ненадолго – от силы на неделю-другую. Она знала, что местные архонты-воины и арии с Кригарвельта проходят на Тасингере боевую проверку, если хотят попасть в охрану к Великому конунгу. Проверка длилась четырнадцать дней, и тогда графиня Гордон не могла оценить много это или мало. Теперь она знала, что это чертовски много, но это не имело никакого значения. Первое ранение, требующее иголки и ниток, архонт получила в первый же день, и ей повезло, что тварь, оставившая его, была не ядовитой. Затем Мэйв стала гораздо осторожнее и неприятности случались реже. И все-таки Тасингер оказался гораздо опаснее, чем она думала. К концу первой недели графиня окончательно поняла, почему пребывание на острове местные считают не в неделях, а в днях. К концу второй убедилась, что выбор этого срока для проверки воинов действительно был оптимальным. Сейчас, к началу восьмой недели, Мэйв перестала быть уверена в адекватности подобной проверки в принципе.
Мясо было готово.
- Прошу, - архонт сняла козлятину с огня и переложила мясо в обнаружившиеся у мага миски. Одну из них протянула мужчине.
Фенринг задал вопрос. Мэйв задумалась, стоит ли отвечать правду. Остров Тасингер по-прежнему не располагал ко лжи, но графиня не была уверена, что арий поверит ей. Впрочем, терять все равно было нечего, а врать - глупо.
- Сегодня пятьдесят восьмой день, - ответила архонт. Она по-прежнему считала время, проведенное здесь в днях, хотя была уверена, что отказалась от этой идеи после первого месяца.
- А ты?

Мясо оказалось вкусным. Мэйв, не без удовольствия, отметила, что готовить она все же научилась, пусть и делала это исключительно редко и вне дома. В богатых особняках и поместьях для этого есть слуги. Да и не только для этого – они есть для того, чтобы заправить постель, для того, чтобы прибраться, для того, чтобы затянуть корсет. Графиня мысленно усмехнулась – попробуй походи в платье по Тасингеру – можно будет делать ставки через сколько минут тебя сожрет первое попавшееся по дороге чудовище из Разрыва.
- Странно, что мы не встретились раньше. До Тасингера я провела почти десять месяцев на островах, - архонт верила Фенрингу, просто искренне удивлялась. По сравнению с Империей, острова казались довольно маленькими и возникало ощущение, что каждая собака известна любому местному жителю. Но, видимо, ощущение это было обманчиво. Тем любопытнее, - Потом мне стало скучно… и вот я здесь.

Мэйв не стала говорить, зачем ей в принципе понадобился Тасингер. Налаживание торговых связей между северянами и Эймаром, разумеется, было только предлогом. Графине было нужно вырваться из Империи, нужны были новые впечатления, нужно было почувствовать себя живой. Просто островов не хватило, понадобился Тасингер. Но и здесь архонт ощущала бесконечную пустоту внутри…вот именно, что ощущала. Сейчас, привычно «нырнув» в себя, Мэйв словно обнаружила дно и, встав на него, обнаружила, что воды по грудь. Стало странно. До появления Фенринга она готова была поклясться, что «дна» не было.
- Не самую гостеприимную часть родины ты выбрал для визита, - заметила Мэйв в ответ на слова ария. О его происхождении она слышала, хотя не придавала этому большого значения. Жизнь научила графиню судить людей не по титулу и не по кошельку. И все же на роль «блудного сына», вернувшегося домой Фенринг никак не подходил.
Видимо, козлятина считала так же, потому что сбежала от него. Мэйв тем временем уже закончила с едой и заметила, как скривился арий от резкого движения.
- Осторожнее, - ополоснуть руки было делом пары секунд, - Дай посмотрю.
Архонт вновь переместилась за спину мага. Повязку пришлось сменить, ибо она успела изрядно пропитаться кровью, но швы были в порядке. По крайней мере пока.
- Еще одного столь резвого козла швы могут и не пережить, поэтому все же рекомендую быть осторожнее, - негромко заметила Мэйв, не убирая руки с плеча Фенринга. А стоило это сделать. Но почему-то не хотелось.

Граф был прав – они не в Империи, и это было хорошо. Меньше всего сейчас Мэйв хотела бы оказаться где-нибудь в Эймаре в освещенном зале среди разряженных дам и господ. Здесь у костра было лучше – проще и как-то чище, несмотря на окружающую осень и отсутствие цивилизации. Пальцы Фенринга сжались на запястье графини, и прежде чем она успела освободить руку, лицо ария оказалось близко-близко. Не скрытый повязкой глаз казался совсем черным… а потом черным казаться стало все, потому что Фенринг поцеловал ее, и Мэйв не удержалась – закрыла глаза.
Поцелуй был настойчивым, почти грубым, и по спине графини пробежали мурашки. Почти год. Почти год прошел с тех пор, как она в последний раз целовалась с мужчиной.
Почему-то совершенно не кстати вспомнились древние эймарские легенды об архонтах, которые могли лишать ариев силы одним только прикосновением. Хвала всем богам – и Всеединому, и местным, кригарским, что теперь это было не так. В противном случае сейчас ничего бы не было – ни поцелуя, ни всего, что последует за ним.
- Я сама, - ответила Мэйв на вопрос, и действительно сама скинула сначала куртку, а затем и рубаху. У Графа было преимущество – он был итак полураздет, но скоро они сравнялись, а потом оказались оба раздеты полностью. От тела ария шел жар – то ли из-за ранения, то ли из-за его «родной» стихии – спрашивать было как-то недосуг. У Мэйв горели щеки – графиня не желала себе признаваться, но она волновалась. Почти год она не была с мужчиной и, как каждая женщина, хотела оказаться в глазах партнера идеальной. На Тасингере нельзя быть идеальной, - понимала Мэйв. Зато здесь была доступна иная роскошь, которой были лишены жители Империи – быть настоящими.
Графиня сама потянулась за следующим поцелуем, одной рукой обнимая Фенринга, а другой потянувшись к его штанам.
«Лишь бы швы не разошлись» - подумала Мэйв, прежде чем связные мысли – философские и не очень – уступили место прикосновениям, ощущениям и эмоциям.

С Фенрингом оказалось хорошо. Выяснилось, что несмотря на прошедшее время, тело ничего не забыло, только успело соскучиться по прикосновениям и теперь требовало их с удвоенной силой. И мужчина чувствовал это.
Арий оказался внимательным и страстным любовником, может, чуть грубоватым, но это выгодно отличало его от рафинированных джентльменов из высшего света, которым даже в постели казалось, что на них все смотрят. Фенринг же, даже несмортч на то, что один его глаз был скрыт повязкой, смотрел на Мэйв...в те моменты, когда их поза относительно друг друга не предполагала иного.
В какой-то момент графине показалось, что тем, что добьет швы Фенринга, окажется не очередной особо резвый козел, а ее ногти, но вроде бы обошлось. Архонт обещала себе быть аккуратной, но вскоре не могла поручиться за это, как не могла сосредоточиться ни на одной своей мысли. С Фенрингом оказалось не просто хорошо, с ним оказалось очень хорошо, возможно, лучше, чем было с кем-либо до этого, хотя графиня не отказывала себе в любовных связях разного рода. Сейчас однако о них не думалось.

Мэйв лежала рядом с Фенрингом и пыталась восстановить дыхание. На губах женщины играла улыбка.
- Ради этого стоило убивать всех этих монстров, - с легкой усмешкой сказала графиня, не собираясь строить из себя теперь недотрогу и претворяться, что ничего такого не произошло и все случившееся - неловкое недоразумение, о котором стоит забыть. Забывать Мэйв не хотела, покидать объятия Фенринга сейчас - тоже. Словно услышав ее слова, где-то далеко завыл очередной монстр... или теперь его голос просто стал вновь слышен...

Хотелось двигаться, плавно и быстро, хотелось чувствовать на себе руки Фенринга, хотелось… а впрочем, какая разница, чего именно, если все это можно сделать. Мэйв склонилась к мужчине, целуя его снова… а потом через какое-то время еще раз, поддаваясь инстинктам, не останавливая движения и чувствуя все нарастающее удовольствие.

К счастью, Фенринг не знал того, что его красноречие давало много очков вперед среднему мужчине. Обычно все ограничивалось словами типа «да, вот так» и «еще!». Но граф фон Ранцау этого не знал, и это было определенно к лучшему – еще бы возгордился. Разговоры о монстрах в такой момент, может, и добавляли пикантности, но наводили на совершенно лишние мысли. Так, приехав на Тасингер, Мэйв сначала разуверилась в расхожей фразе о том, что самые страшные монстры водятся у людей в голове, а потом поверила в нее вновь. Но о монстрах сейчас думать не хотелось. А пришлось, когда взгляд графини снова упал на повязку ария.
- Не трогай, - серьезно посоветовала Мэйв, зная, как хочется потревожить свежую или не очень рану. Указывать еще раз на то, что было бы неплохо обзавестись арийским лекарем женщина не стала. И все равно было интересно, что же такого Фенринг не поделил с коллегами.
- Надолго ты планируешь растянуть свою экскурсию по здешним местам? – спросила архонт, полагая, что с такими ранами графу надо если не закончить, то хотя бы прервать ее для восстановления. Тем более, что он, в отличие от Мэйв, мог воспользоваться для этого порталом.

Мэйв потянулась, как кошка, и перевернулась на живот, чуть подвинулась, чтобы можно было чувствовать боком тепло тела Фенринга. Во времянку потянуло вечерней прохладой. Графиня на ощупь притянула к себе одну из хорошо выделанных шкур, вероятно служивших арию одеялами, и накрыла обоих. Услышав о конунге, Мэйв фыркнула и приподнялась на локти, чтобы заглянуть в лицо Фенрингу.
- Это тебе еще повезло, что ты не женщина. В противном случае тебе бы и шагу ступить не дали без напоминания, что Эрик не просто конунг, а Великий конунг, и посему проследовать за ним в постель – величайшее счастье для любой девы, будь она пастушкой или графиней.
Мэйв вспомнила о том, как очередное такое предложение подвыпившего конунга кончилось рукопашной схваткой (устраивать между собой бои с оружием островитяне не любили, ибо покалеченный соплеменник в походе мало полезен), закончившейся почетной ничьей (потому что конунг был мужиком крепким, а архонт хорошо контролировала свои силы) и дальнейшей пьянкой, которой бы позавидовали и в Аверне, благо кригарцы как раз недавно вернулись с успешного набега на один из соседних островов. Зато намеки прекратились, а на следующее утро Мэйв обнаружила подарок – крупный плохо ограненный изумруд, который тем не менее по качеству мало уступал тем, что находили в ее собственных шахтах, и глубоко задумалась…
Графиня тряхнула головой, рассыпая волосы по плечам, отгоняя ненужные мысли и улыбнулась Фенрингу. Сейчас она чувствовала себя на удивление живой. Вот она, непередаваемая дикая атмосфера Тасингера.
Мэйв хотела сказать что-то еще, но вместо этого потянулась за поцелуем. Думать о собственном возвращении не хотелось. Дома графиню ждала надоевшая должность при дворе, которую обещал за ней сохранить князь, ненавистный командор Ордена и пустой дом, в который не слишком хотелось входить.