Вчерашний день, ровно как и сегодняшнее утро выдались весьма насыщенными. Если вчерашнее празднество в честь собственного семнадцатилетия Амадея порядком вымотало, то бурные события ночи и утреннее безумие добило принца окончательно. Генрих вздумал преподнести своему лучшему другу весьма оригинальный подарок, чем поверг Амадея не только в смущение и стыд, но и в расстройство и уныние, а Его Величество Константина I ван Фриза в неистовую ярость. Подумать только, нашел же где-то наглость и додумался привести Амадея в… в дом терпимости. Впрочем, это же Генрих. Чего, собственно, удивляться? Надо полагать, наглый эймарский княжич как минимум ближайшую неделю нормально сидеть не сможет, не говоря уже о…  Впрочем, излюбленными делами он сможет заняться в любом состоянии, в любом месте и при любых обстоятельствах. Сомневаться в тяжести руки Его Величества Императора не приходилось. Что ж, вполне себе заслужил наказание Генрих. Надолго ли усвоен урок?
Да, утро выдалось довольно примечательным. День, последовавший после представления, устроенного в обеденном зале на потеху публики и к стыду Генриха, ничем выдающимся не запомнился. За окном была самая настоящая вьюга и высовываться на улицу желания не возникало. Амадей провел день и вечер за книгами в отцовской библиотеке. На его коленку то и дело покушался отцовской кот Сапог, и принц ближе к ночи обзавелся новой цепью царапин на ноге. Под вечер кот удивил Амадея, улегшись на истерзанные им же колени и приглушенно замурчал. Впрочем, гладить себя не разрешил.
Еще часть вечера прошла за поглощением печеных яблок, политых медом и посыпанных размельченным орехом, и чтением первой половины заинтересовавшей его книги. Вторая половина, так сложилось, была оторвана и где-то затеряна. Амадей не нашел ее с утра и решил поискать после, как завершит первую. Однако и после найти продолжение не смог — библиотека была придирчиво обшарена им несколько раз, безрезультатно. Вероятно, вторая половина находится в личных покоях Его Величества Константина I ван Фриза. Кстати, о нем… Амадей припомнил, как после утренней порки Генриха, отец приказал явиться в его покои несколько позднее. О приказе Амадей, разумеется, забыл. Вздохнув и сняв с себя недовольно зашипевшего кота, принц направился к отцу. Время было довольно позднее и вполне вероятно, отец уже спит. И непонятно, что лучше: явиться позднее, чем на то был приказ, или не явиться вовсе. В первом случае Амадей выслушает сентенции по поводу отсутствия свойственной императорской крови пунктуальности, во второй — о вопиющей безответственности. Спать не хотелось, а хотелось заполучить в свое распоряжение вторую половину книги и продолжить чтение. Амадей все же склонился к первому из вариантов.
Уже на подходе к отцовским покоям Амадей должен был расслышать доносившийся девичий смех, однако, не заметил — настолько был погружен в предположения о том, что, собственно, будет написано в продолжении прочитанного. Постучавшись и привычно не дожидаясь ответа, Амадей открыл массивную дверь.
— Ваше Высочество, вы звали меня, — картина, представшая перед глазами Амадея, мягко говоря, ввергла его в ступор. — Отец?

Отредактировано Amadei van Vries (2016-03-26 17:38:31)