У Штефана и Бьянки были, по большей части, одни учителя. Кто-то заставлял важных особ декламировать стихи, кто-то помогал разбираться в картах звёздного неба. Однако экономике их учили порознь. У княжича был худой, пахнущий селёдкой велеградский профессор, который истязал ученика дебетами и кредитами и постоянно твердил, что правитель обязан всё считать сам.
- Как? – ужасалось юное дарование. – А всякие там счетоводы на что? Управляющие? Я же умру за этой расходной книгой.
- Не умрёте, - безжалостно отвечал учитель и снова макал Штефана с головой в знания.  – Ваша невеста разбирается в экономике куда лучше. Вам не стыдно?
Наследнику, конечно, было стыдно – и только это заставляло его корпеть над цифрами и решать задачки, от которых извилины завязывались в узел. Периодически он таскал свой задачник Бьянке и предлагал совместно решить какой-нибудь особо заковыристый вопрос.
- Нет, это не моё домашнее задание, - прибавлял он тут же, - это совсем другое! Мне просто интересно, как ты считаешь! Ты же девчонка.

Девчонка считала так, что княжич зеленел от зависти. Однако вскоре он обнаружил, что наука экономика оставалась для его наречённой исключительно теорией. Курицы в списке покупок к ужину и толстые несушки с заднего двора были для неё совершенно разными птицами. Штефан, обнаружив это впервые, сообщил не без скрытого злорадства:
- Сегодня к обеду таких луковиц нарвали! Хороший в этом году урожай с деревьев. В прошлом такого не было. Холод же стоял какой.
Девушка заглотила наживку, не поморщившись. И княжич убедился, что всё-таки лучше подготовлен к жизни. Это немного потешило его самолюбие, и Штефан наконец успокоился. Хоть в чём-то он разбирался лучше девчонки – о радость и счастье!

О продуктовых деревьях, на которых растёт уже готовая еда, наследник Альберта не вспоминал ещё несколько лет. Но вот дело пошло к свадьбе, Асгард весь гудел от праздничных приготовлений и Штефан снова взялся за старое. На этот раз всё задумывалось как шутка, но княжич хорошо подготовился. Он пошёл в людскую, где торжественно посвятил в заговорщики несколько кухарок и пару лакеев. Женщины споро ощипали и зажарили примерно десяток жирных птиц, мужчины подвязали жаркое тонкими бечёвками к веткам молодого дуба, ещё не разу не дававшего желудей. Штефан не хотел провалиться на какой-нибудь мелочи.
Когда всё было готово, хитрый фон Эдель позвал даму сердца на пикник. В корзинке оказалась скатерть, приборы, какие-то фрукты и немного хлеба. Мяса не было. Пропажа обнаружилась совершенно случайно, по пути к тому самому дубу.
- Не волнуйся, - серьёзно сказал Штефан, - нам не надо возвращаться. Можем взять немного курятины прямо с дерева. Не хочешь взглянуть? Оно как раз тут неподалёку растёт.
Несколько шагов от дорожки – и открылся великолепный вид на дерево, плодоносящее отборными куриными тушками. Уже жареными, разумеется.

Штефан не собирался обманывать. Он просто хотел развлечь Бьянку хорошей шуткой, посмеяться вместе, как в старые добрые времена. В последние недели перед свадьбой в замке фон Эделей повисло напряжение. Внешне всё выглядело, как обычно: они всё ещё оставались друзьями детства, княжич сохранял почётное звание "мопса всего Эделейса" и нисколько от этого не страдал. Однако дата бракосочетания неумолимо подползала всё ближе, и Штефан волей-неволей начал задумываться, что же будет, когда Бьянка станет его женой. Как можно вообще считать супругой эту неугомонную вредину, с которой они не так давно лазили в сад воровать яблоки? Выходило, что никак. А придётся.

Куриное дерево должно было немного разрядить атмосферу. Но, обозревая снизу птичье изобилие, наследник Альберта уже понял, что попал круто. Признаваться в том, что жареные цыплята доставлены сюда с кухни, было самоубийством. Штефан знал, что его немедленно разжалуют из "мопсов" во что-то невообразимое. Бьянка обидится. И, может быть, даже свадьбы не будет - кто их знает, этих девчонок? Вдруг обида на всю жизнь.
Поэтому Штефан решил идти до конца. Раз уж начал врать, так надо врать вдохновенно. Княжич снисходительно улыбнулся и стал рассказывать о курином дереве с видом знатока:
- Посмотри, летний урожай уже созрел. Обычно его собирают несколько раз в год. И если укутывать дерево на зиму, то всё будет хорошо, без курицы не останемся. Цветёт дерево красиво, такими пушистыми жёлтыми цветами. На цыплят похожи.
Он поставил корзинку на землю, аккуратно поправил скатерть и заявил:
- Давай сорву самую сочную курицу. Тебе какая больше нравится? Выбирай!

Штефан несколько раз обошёл дерево кругом, показывая девушке на те "плоды", которые можно было бы оторвать от веток без особых усилий. Все варианты висели удобно и снять их было можно на раз-два-три. Княжич не собирался усложнять себе жизнь.
- Ну ладно, - наконец сказал он. - Ты пока выбирай, а я полезу наверх, проверю, как их сбить.
Лазить по деревьям Штефан научился ещё в раннем детстве - причём, и вверх, и вниз. Вот и сейчас полез с уверенным хозяйским видом, примериваясь к той курице, которая была побольше и висела поближе. Он старался не трясти ветки, чтобы "урожай лета" не сорвался вниз: тогда у Бьянки все шансы увидеть тонкие веревочки, которыми закрепили кур.
- Выбрала? - крикнул фон Эдель сверху. - Давай я воооот эту сорву. Вроде неплохо выглядит.

Он опасался, что Бьянка из вредности погонит его на какую-нибудь не очень удобную ветку, откуда курицу придётся не срывать, а откусывать, повиснув вверх тормашками. Поэтому княжич сразу постарался избавить гостью от всякой возможности выбора.
- Растут они, кстати, быстро, - продолжил он лекцию из-под кроны. - И срывать их надо сразу, как созреют. А то уже к вечеру могут протухнуть, особенно если жарко. Обидно, правда?
Штефан протянул руку и стал осторожно развязывать узелок, делая вид, что пытается просто оторвать птицу от ветки. Густая листва частично маскировала подлый обман.

Отредактировано Stefan von Edel (2015-11-13 08:15:38)